Пёс на кителе Сталина, или четвероногие спасатели.

Марк Штейнберг.

 

по материалу

«Заметки военного обозревателя».

Международный интернет-журнал «Русский глобус». Март 2010, №3

 

Среди четвероногих миноискателей, отлично зарекомендовавших себя в годы Великой Отечественной, да и сразу после войны, были и свои лидеры, чьи имена, то бишь клички, вошли в историю СССР. Но безусловным чемпионом поиска мин считался Джульбарс, служивший в 37-м отдельном батальоне разминирования 14-й инженерно-штурмовой бригады. Дворцы над Дунаем, замки Праги, соборы Вены — эти уникальные памятники архитектуры дожили до наших дней и благодаря феноменальному чутью Джульбарса. Документальным подтверждением этого служит справка, в которой сообщается, что с сентября 1944г. по август 1945г., принимая участие в разминировании на территории Румынии, Чехословакии, Венгрии и Австрии, Джульбарс обнаружил 468 мин и более 150 снарядов. 21 марта 1945 года за успешное выполнение боевого задания Джульбарс был награжден медалью «За боевые заслуги» — единственный пёс, удостоенный такой награды.

С Джульбарсом связан еще один интересный исторический факт. Среди многочисленных питомцев Центральной школы военного собаководства, заслуживших почетное право принимать участие в параде Победы, состоявшемся на Красной площади 24 июня 1945 года, был, конечно, и Джульбарс. Но в день, когда проходил парад Победы, он еще не оправился от полученного накануне ранения и не мог пройти в составе «коробки» Центральной школы. Ее начальник генерал-майор Г.Медведев доложил об этом командовавшему парадом маршалу Советского Союза Константину Рокоссовскому, который поставил в известность Сталина.

Верховный распорядился: «Пусть эту собаку пронесут на руках по Красной площади на моем кителе…». Поношенный китель без погон был немедленно доставлен в Центральную школу. Там соорудили нечто вроде лотка, который когда-то бывал у разносчиков, подвернув рукава, прикрепили к нему китель спинкой наружу, воротником вперед. Джульбарс мгновенно сообразил, что от него требуется, и в ходе тренировок лежал на кителе не двигаясь. И в день Великого Парада вслед за «коробкой» солдат у ноги каждого из них шла собака-миноискатель, «рубил строевым» командир 37-го отдельного батальона разминирования майор Александр Мазовер, неся Джульбарса с забинтованными лапами и гордо вскинутой мордой на кителе генералиссимуса…

Джульбарс был личной собакой старшего лейтенанта Дины Соломоновны Волкац, жены командира 37-го ОБР. Обученный своей хозяйкой всем видам служб, которые тогда только существовали, «Жулик», как его называла Дина, особенно владел искусством поиска мин. Впрочем, таких воспитанников у Дины было немало. Собаками она начала заниматься давно, еще до войны. Жила Дина в Харькове, где родилась и стала в клубе Осоавиахима инструктором служебного собаководства. В 1941 году её, 18-летнюю девушку, призвали с первого курса Харьковского театрального института, так как инструктор-кинолог — профессия военная, и направили в Центральную школу служебного собаководства обучать солдат обращаться с собаками, «призванными» на военную службу.

Дина получила воинское звание младшего лейтенанта и приступила к работе. Специализировалась она на подготовке собак МРС (минно-розыскной службы). В школе, выбрав себе собаку для работы, Волкац показала ее начальнику отделения. Рыжий пёс был неказист и обшарпан, и она услышала ироническое: «Хуже собаки найти не удалось? Разрешите узнать, по каким же признакам вы ее выбрали». «По глазам», — серьезно ответила Дина. И, как видим, глаза не обманули надежд хозяйки.

Собаки миннорозыскной службы — а всего за время войны было сформировано и подготовлено 18 отдельных батальонов разминирования (ОБР СМРС) — использовались на всех фронтах. С помощью четвероногих помощников было разминировано 303 крупных города, в том числе Киев, Харьков, Львов, Одесса, обнаружено и обезврежено 4 миллиона вражеских и советских мин. Всего батальоны собак МРС разминировали около 19 тыс. крупных зданий и обследовали площадь более 20 тыс. квадратных километров. На этих зданиях, на табличках у дорог оставался их знак: торчащие вверх треугольники — ушки и надпись «Мин нет».

Опыт применения собак МРС в годы Великой Отечественной показал, что они исключительно надежны для поиска мин, причем в любой оболочке (металлической, деревянной, пластмассовой, картонной, керамической и пр.), в то время как миноискатели, которыми пользовались тогда саперы, были способны обнаруживать мины и другие заряды преимущественно в металлических корпусах.

Работа с собаками МРС основана на использовании их чутья и так называемого пищевого рефлекса. Они приучены распознавать запах взрывчатки в любой упаковке. Учуяв ее, собака дает знать о своей находке проводнику. Тот проверяет указанное место щупом или ножом и дает собаке лакомство. А перед работой ее не кормят. Таким образом, она как бы зарабатывает еду. Опыт показывает, что собака, обнаружившая 7-9 мин, резко снижает активность и точность поиска и ее целесообразно заменить голодной. «Средний» по чутью пёс улавливает запах взрывчатки на расстоянии 20-30 метров на земной поверхности и до 70-90 см под слоем грунта, в зависимости от величины заряда и герметичности его упаковки. Однако такие, как Джульбарс Дины Волкац, этот норматив превышали в два раза, а иногда и более. Впрочем, это в значительной мере зависит и от мастерства дрессировщика. А Дина и была непревзойденным мастером дрессировки…

…В начале марте 1943г. на воронежский аэродром сел транспортный «Дуглас». По спущенной лесенке соскочили разом ослепительно рыжая овчарка и девушка — младший лейтенант. Лётное поле уже разминировали, но несколько дней назад здесь подорвался бензозаправщик. Снова начались поисковые работы. Мины были прошлогодней закладки, и обнаружить их в мерзлой земле никак не удавалось. Обстановка сложилась нервозная: аэродром был очень нужен, а сколько таких сюрпризов прячется по всей его территории, не мог сказать никто. По приказу командующего инженерными войсками в Воронеж был срочно отправлен специалист высшего класса по миннорозыскной службе.

Рыжего специалиста звали Джульбарс. Он челноком ходил по широкой полосе. За ним, перехватывая поводок, неторопливо двигалась девушка. Только собаке было точно известно, где скрыта опасность. А девушка, по видимым ею одной признакам, должна была уловить состояние животного. Профессиональное внимание, выработанное практикой, хранило их от единственной ошибки. Минут через пять Джульбарс принюхался, вильнул хвостом и сел. Сел и замер, слегка скосив на хозяйку вишневый глаз, держа на мушке носа искомый запах. Вздрагивала на весеннем ветру каштановая прядь Дины Волкац, когда она прокалывала землю щупом. И вот затрепетал сигнальный флажок: мина — здесь! Она лежала на глубине сантиметров тридцати в массивном деревянном ящике, который надежно защищал её от миноискателя, а промерзший грунт — берег от щупа. Несмотря на такие сложности, через неделю аэродром был полностью очищен: Джульбарс обнаружил, а Дина обезвредила все мины.

…После учебы в Центральной школе вылет в Воронеж оказался своеобразным экзаменом и для Дины Волкац, и для Джульбарса. А в мае 1943г. они оба выехали на Калининский фронт. Лейтенанта Волкац назначили командиром взвода дрессировщиков — минеров 37-го отдельного батальона разминирования, которым командовал капитан Александр Мазовер.

Нет сомнения, что дрессировщиком Дина Соломоновна была выдающимся, и в том, что 37-й ОБР за два года войны потерял не более 10  минеров, есть и её заслуга. Это высокий показатель, учитывая, что минер ошибается только один раз. Кроме того, именно Дина сумела подготовить первую в Красной Армии собаку-диверсанта. Собаководы давно лелеяли мечту выдрессировать собаку-минера так, чтобы она могла работать не как самоубийца, но попытки проваливались. У Дины — получилось! Из наиболее способных дрессировщиков и лучших собак Волкац отобрала свою особую группу. По ночам в районе Торопца наши машинисты, сами того не ведая, исправно давили учебные мины, подбрасываемые собаками. Самым надежным исполнителем задуманной диверсии оказался Джульбарс.

И поздней осенью 1943 года он успешно выполнил не учебную, а боевую задачу: выскочил на рельсы перед приближающимся немецким воинским эшелоном, сбросил вьюк с зарядом, зубами выдернул чеку капсюля-воспламенителя, скатился с насыпи и умчался в лес. Джульбарс был уже рядом с минерами, когда прогремел взрыв, разметавший эшелон. Так успешно закончилась уникальная и пока единственная в боевой практике операция с применением собаки-диверсанта. За её подготовку лейтенант Дина Волкац была награждена орденом Красной Звезды.

Был награжден и майор Александр Мазовер. Впрочем, когда в Оренбурге весной 1905 года в семье аптекаря Пинхуса Мазовера родился первенец, назвали его Ароном. Александром он стал усилиями кадровиков в начале 30-х, когда был назначен начальником первой кинологической экспедиции, организованной Осоавиахимом. К тому времени Мазовер уже более шести лет жил в Москве и, несмотря на молодость, был известен в стране как выдающийся кинолог.

За десять предвоенных лет он организовал и возглавил множество экспедиций для исследования собак местных пород в разных регионах СССР, написал более 10 книг, планировал новые, серьезнейшие разработки. Но война помешала его планам. Мазовер стал начальником отдела использования собак в Центральной школе военного собаководства. Затем принял командование Особым отрядом солдат с собаками — истребителями танков на Калининском фронте. Обняв и расцеловав собаку, проводник надевал на неё смертельный груз и отправлял на танк. Многие солдаты откровенно плакали. Затем этот отряд вошел в состав Первого Прибалтийского фронта и был реорганизован в 37-й отдельный батальон разминирования, где несли свою службу собаки МРС. С этим батальоном связан основной путь Мазовера в ВОВ.

Это произошло тогда, когда в батальон прибыла Дина Волкац. Не так уж часто случается в жизни, а на войне — тем более, чтобы встретились два человека, объединенные не только происхождением, но и взглядами на жизнь, профессиональными интересами.

Конечно же, была любовь. Но Дина не стала ППЖ, как называли на фронте «подруг» командиров. Она стала законной женой комбата. Но не имела от этого никаких привилегий, потому что заботу о муже-минере, вечную тревогу за него — привилегией  назвать трудно. Дина Соломоновна осталась в батальоне в той же должности, когда после Парада Победы муж был направлен на сплошное разминирование территории бывших сражений.

Опять Александр Мазовер и Дина Волкац, рискуя собой и другими, расчищали минные поля. Хотя «сапер ошибается один раз», тем не менее было много этих ошибок и очень много горьких разочарований и душевной боли. В начале 50-х Мазоверу присвоили звание подполковника и вскоре уволили в запас. После демобилизации он с женой вернулся в Москву. Там Мазовер работал на разных должностях в клубах служебного собаководства, преподавал на курсах экспертов-кинологов, был ответственным секретарем Всесоюзной квалификационной комиссии. Автор сотен статей, книг, ставших классикой отечественной литературы по собаководству. Начиная с 1960 года Александр Павлович был главным экспертом всех крупных выставок служебных и породистых собак в Советском Союзе. Перед каждой выставкой он проводил семинары, на которые съезжались специалисты со всей страны и из Восточной Европы.

Одной из основных заслуг Мазовера было выведение новых пород собак, в том числе — служебных. А среди них, безусловно, выделяется черный русский терьер. Этот пёс считается одним из самых ценных среди служебных собак, в том числе — предназначенных для поиска боеприпасов. Русские черные терьеры лидировали на многих международных выставках и состязаниях.

Это угольно-черная собака, сильная, мужественная, обладающая олимпийским спокойствием, управляемая в любой, самой критической ситуации. Такие качества позволяют ей успешно действовать на минном поле, обнаруживая боеприпасы на глубине, в полтора раза большей, чем собаки МРС других пород. Особая ценность этой породы выявилась в начале 80-х годов прошлого столетия.

Летом 1980 года многие советские части, дислоцированные в южных и юго-восточных провинциях Афганистана, подверглись атакам исламских смертников, которые подрывались в непосредственной близости с солдатами. Такие теракты множились в Кандагаре, Калате, Газни, Джалалабаде и других гарнизонных городах. Там дислоцировалось и несколько инженерно-саперных батальонов, занимавшихся разминированием дорог, обезвреживанием фугасов и других подрывных устройств.

Важная роль в этой работе принадлежала собакам МРС. Особенно много их было в 103-м гвардейском отдельном саперном батальоне. Именно в этой части и родилась идея заставить своих собак «поднять морду», как выражались саперы, потому что собаки МРС приучены искать взрывчатку под грунтом, обнюхивая его. Сделать это удалось с большим трудом, только два черных терьера смогли уверенно распознать человека, несущего небольшое количество ВВ на расстоянии не ближе 50 метров. Проверив это на практике, саперы предотвратили несколько попыток подрыва шахидов.

Действия саперов одобрил и санкционировал тогдашний командующий 40-й армии генерал-лейтенант Виктор Ермаков. Однако собак МРС, способных «поднять морду», в гарнизонах было мало, а террор шахидов становился все интенсивнее. И тогда, по приказу Командующего войсками Туркестанского военного округа в Москву был направлен офицер-специалист для встречи с Александром Павловичем Мазовером. Тот встретил туркестанца очень приветливо, выслушал его рассказ и сказал, что в короткий срок разработает систему обучения собак поиску террористов-смертников и передаст разработку в 470-й кинологический питомник «Красная Звезда». Александр Павлович также рекомендовал русского черного терьера для выявления террористов.

И Мазовер выполнил обещанное. Его система состояла в применении связки особо агрессивных собак с тонким чутьем. Через некоторое время военные кинологические центры стали присылать партии собак, специально подготовленных для борьбы с террористами по системе Мазовера. В Афганистан стали прибывать собаки, специально обученные для нападения на людей с взрывчаткой. Это были мощные псы особо агрессивных пород — бультерьеры, мастифы, кавказские и туркменские овчарки. Они «работали» в паре с овчарками и русскими черными терьерами. Когда эти псы обнаруживали шахида, проводник спускал с поводка бойцовую собаку, она кидалась на человека, в котором распознали носителя ВВ и сбивала его с ног. Зачастую они погибали при этом, если шахид выдергивал чеку. Но при помощи собак попытки таких терактов пресекались, и к зиме 1985 года прекратились совершенно.

Опыт применения собак МРС для борьбы с террором и диверсиями показал, однако, что должная эффективность может быть достигнута только за счет их массированного использования. Именно масштабность такого рода работы этих псов не позволила исламским фанатикам подорвать ряд ключевых объектов в Афганистане, в том числе — тоннельные трубы на перевале Саланг. Там собаки МРС предотвратили 7 попыток проникнуть в тоннель душманских подрывников-террористов.

К великому сожалению, об успехе разработанного А.П.Мазовером способа борьбы с шахидами, ему узнать не пришлось. Александр Павлович скончался в начале 1981 года. Это был один из величайших кинологов ХХ века.

Завершить очерк хочу словами из песни, которую пели минеры 37-го батальона. Автор стихов Дина Волкац:

 

«… Мы рвали фугасами танки,

Взметали на воздух мосты,

Мы первыми в громе атаки

Врывались во вражьи форты.

Прошли мы по кручам орлиным,

Где нет ни дорог, ни тропы.

Развалины улиц Берлина

Проверили наши щупы…»

Фото из открытых источников интернета.